Всё просто: чтобы гарантированно достичь успеха, нужно приложить обстоятельства к шкале рецептов.
Владимир Тарасов и Таллиннская школа менеджеров на самом деле синонимы — когда высшие чины российского государства делают в своих интервью ссылку на Таллиннскую школу менеджеров, они ссылаются именно на Владимира Константиновича. Его авторские курсы пропагандирует такое солидное издание, как журнал «Эксперт». Его учебные циклы «Персональное управленческое искусство», «Внутрифирменное управление», «Техника перехвата и удержания управления» расхватываются, как горячие пирожки. Последняя книга — «Искусство управленческой борьбы» — недавно переиздана, а «Книга для героев» давно стала управленческой классикой.
В Таллинне Владимир Тарасов бывает теперь наездами.
— Вы, Владимир Константинович, окончили Тартуский университет и живёте в Таллинне, работаете в России, курсы устраиваете за границей… Пример мировой интеграции в полном смысле слова.
— Ничего удивительного. Раньше ездили по всему Советскому Союзу, потом по территориям бывшего Союза, теперь по миру – связи налаживаются.
— Чем, на ваш взгляд, обусловлен огромный интерес к вашей теме – российские управленцы поняли необходимость массового повышения квалификации персонала? Искусство управления стало модной темой?
— Управление всегда было модной темой, но в советские времена это искусство изучалось на кафедрах, которые, скажем, назывались, как в нашем Таллиннском политехническом институте, «организация и планирование производства». То есть выделялись планирование и организация — что, безусловно, важно, но далеко не всё, что касается управления. Естественно, что новое время потребовало нового интегрального подхода ко всем функциям управления. Появилось понятие менеджмента — это гораздо больше, чем просто управленец в старом понимании слова.
— А как называется то, чем вы сейчас занимаетесь?
— Я занимаюсь социальными технологиями. Это ещё не наука, это пока дисциплина. Но лет через пять её будут преподавать в вузах наряду с наукой об управлении.
— В применении к человеку производственный термин «технология» немедленно вызывает одну ассоциацию – связана с выборами и грязная.
— Да, именно в сфере выборов люди в первый раз резко почувствовали, что это — технология. Дело в том, что политический менеджмент в отличие от обыкновенного опирается не на факт, а на имидж факта. Политика факты не интересуют, его интересует имидж. Если есть имидж — никто не будет проверять факты. Имидж строится по статистическим законам, ему нет дела до конкретностей, а факт — по динамическим, он связан с конкретными обстоятельствами и конкретными людьми. Статистические законы хорошо работают там, где есть массы, много-много людей, каждый из которых мало что может сделать. Поэтому и узнали о технологиях в связи с выборами, когда в ход пошёл грязный пиар, в список стали включать однофамильцев популярных лидеров, и так далее.
— Чёрные технологии, белые технологии – шаманством отдаёт.
— Честно говоря, отдаёт криминалом. Чёрные технологии есть воровство имиджевого капитала, а значит суть мошенничество — если применять уголовный кодекс. Вопрос только в том, кто имеет политическую волю и силу применить этот кодекс.
— Если я правильно понимаю, технология — это умение чётко сформулировать цель и наметить путь, который к этой цели приведёт возможно коротко и быстро.
— Нужен рецепт, что и как делать, чтобы добиться цели. Конкретный рецепт: если хочешь получить то-то и то-то, то делай так-то и так-то. Вот и всё.
— И вы учите рецептам?
— Да.
— А компоненты этих рецептов – отдельные человеческие действия?
— Совершенно верно, причём действия, которые человек проделывает неоднократно и поэтому понимает, что это значит и как их употреблять. Новая комбинация знакомых действий — это и есть новая технология.
— В мире много школ, где этому обучают?
— Масса школ, разные подходы… Результат востребован, вот и учат. А результат, как я уже сказал, достигается быстро там, где есть статистика – тогда рецепт более надёжен.
— Длинная дорога пролегла от деловых игр, проводить которые вы начали чуть ли не первым в стране, до социальных технологий.
— Деловые игры впервые в мире начали проводиться в начале 1930-х годов ленинградцами. А я быль лишь один из тех, кто в постбрежневское время тоже приложил руку к их возрождению и популяризации в Советском Союзе. Деловые игры уверенно вышли на первый план тогда, когда стало цениться умение специалиста работать, а не справка о том, где он обучался.
— Но почему именно интенсивные курсы стали так популярны?
— Во всём мире короткое обучение вытесняет длинное. Во всём мире обучение, дающее навыки, вытесняет обучение, дающее мировоззрение и теоретические знания… Это неизбежный процесс — время ускоряется, всё меняется очень быстро, нужно успевать. И невооружённым глазом видно, что оборот капитала в области короткого образования в мире уже догоняет и обгоняет классическое.
— Что имеется ввиду под коротким образованием?
— В первую очередь, интенсивные бизнес-курсы, особенно трёхдневные, потому что именно они дают реальную возможность работающим руководителям и менеджерам пополнять своё образование — пятница, суббота и воскресенье отдаются на интенсивную учёбу.
— Но эти курсы не для выпускников школы…
— Естественно, нет. Да и дорого это для абитуриентов — во всём мире короткое образование обходится в пересчёте на один учебный час намного дороже академического. И это действительно интенсивные курсы — и для слушателей, и для преподавателей.
— И не отменяет университетского образования.
— Конечно, нет, но влияет на него — например, университетский курс во всём мире сократился как минимум на год, сократились часы, сократилась даже степень участия в обучении — введена балльная система, и трудно разобраться теперь, на каком курсе учится твой ребёнок… Наконец, тесты вытесняют сочинения… Это имеет обратную сторону: тестовая система обладает известным замечательным качеством — тест в первую очередь проверяет способность заполнять данный тест и только во вторую очередь знания, которые лежат за его рамками. Можно набить руку на заполнении тестов и с успехом проходить разные проверки. Это тоже навык — но бесполезный в отличие от полезных навыков, которые необходимы.
— Искусство управленческой борьбы - что в нём главное?
— Если коротко, то можно сформулировать так: управленческая борьба есть дальнейшее развитие борьбы физической. К ней приходят по мере развития цивилизованности — грубо говоря, уходя от «разборок». Разница здесь в том, что физическая борьба ведётся за изменение физического состояния, в том числе принадлежности, а управленческая – это борьба за роли. Вот пример — если у вас физически отнимают телефон — это разбой, а если ведётся борьба за обладание телефонным аппаратом, установленным в определённом кабинете, то есть, за то, кто будет хозяином этого кабинета, — это управленческая борьба. И это самое гуманное из человеческих искусств — чем искуснее ведётся управленческая борьба, тем меньше вреда она приносит всем сторонам. Тот, кто владеет искусством управленческой борьбы, не нуждается в грубых формах борьбы физической или в грубых формах борьбы управленческой. Скандал, крик, истерика — это всё грубые формы управленческой борьбы, граница её — рукоприкладство.
— Но инфаркты, нервные срывы, депрессия — это ведь всё может быть последствием как раз управленческой борьбы…
— Чем это искусство выше, тем меньше травм.
— Но именно с управленческой борьбой связывают такие малопривлекательные вещи, как интриги, манипулирование общественным мнением, и так далее…
— Это разные вещи, смешивать их не следует. Интрига — это стратагема, сумма приёмов, объединенных общим придуманным сценарием. Это всё сложные вещи, походя их не объяснишь, но управленцу следует в них хорошо разбираться. Менеджмент вообще лишь по форме мягкий, а по содержанию жёсткий — его главная задача предотвратить и предупредить применение грубой силы в интересах всех сторон.
— Управленческая борьба — это только часть целого?
— Это часть управленческого искусства, которая присутствует в любой деятельности. Люди ещё только планы намечают, а уже конфликтуют по поводу этих планов. Ещё дела нет — а борьба уже есть. Классические управленческие функции строятся в строгом порядке — прогнозирование, планирование, организация, координация, контроль, санкционирование и так далее. И в каждой их них обязательно присутствует управленческая борьба. Мы не можем сделать никакого социально значимого действия без того, чтобы наша власть не увеличилась или не уменьшилась, даже если мы на это внимания не обращаем.
— А каков же высший уровень этой борьбы?
— Когда её не ведут вообще. Совершенное управление в том и заключается, чтобы не попадать в положение, где будет необходимо применить приём или стратагему. Но неприменение не означает невладение. И ещё — совершенная управленческая борьба всегда этична. Первичной причиной, далеко не всегда обнаруживаемой глазом, различных управленческих ошибок является то или иное нарушение требования соблюдения этичности в собственном поведении.
— Навыкам управленческой борьбы может научиться каждый?
— В принципе да, кто лучше, кто хуже.
— И чем это может кончиться, когда умением гарантированно достигать цели кратчайшим путём будут владеть все?
— В принципе, мир идёт к тому, что один человек — одна фирма. Сами посудите, с одной стороны, крупные фирмы демонстрируют тенденции к деструктуризации, с другой — сам человек подтягивается, много чему научился, начинает соответствовать.
— Плоский мир — какая ужасная перспектива!
— Ничего страшного: представьте, что был праздник заорганизованный, где начальство определяло, как надо веселиться, а стал праздник общий, где каждый вносит в него посильную лепту. Прежние цепи разорваны, появились новые связи. Чтобы управлять ситуацией, сейчас не нужно брать почту, телеграф и телефон — высокие технологии дают власть другого уровня. Изменилось и искусство управлять, которое я и изучаю, и стараюсь научить других тому, что умею сам…
Владимир Тарасов и Таллиннская школа менеджеров на самом деле синонимы — когда высшие чины российского государства делают в своих интервью ссылку на Таллиннскую школу менеджеров, они ссылаются именно на Владимира Константиновича. Его авторские курсы пропагандирует такое солидное издание, как журнал «Эксперт». Его учебные циклы «Персональное управленческое искусство», «Внутрифирменное управление», «Техника перехвата и удержания управления» расхватываются, как горячие пирожки. Последняя книга — «Искусство управленческой борьбы» — недавно переиздана, а «Книга для героев» давно стала управленческой классикой.
В Таллинне Владимир Тарасов бывает теперь наездами.
— Вы, Владимир Константинович, окончили Тартуский университет и живёте в Таллинне, работаете в России, курсы устраиваете за границей… Пример мировой интеграции в полном смысле слова.
— Ничего удивительного. Раньше ездили по всему Советскому Союзу, потом по территориям бывшего Союза, теперь по миру – связи налаживаются.
— Чем, на ваш взгляд, обусловлен огромный интерес к вашей теме – российские управленцы поняли необходимость массового повышения квалификации персонала? Искусство управления стало модной темой?
— Управление всегда было модной темой, но в советские времена это искусство изучалось на кафедрах, которые, скажем, назывались, как в нашем Таллиннском политехническом институте, «организация и планирование производства». То есть выделялись планирование и организация — что, безусловно, важно, но далеко не всё, что касается управления. Естественно, что новое время потребовало нового интегрального подхода ко всем функциям управления. Появилось понятие менеджмента — это гораздо больше, чем просто управленец в старом понимании слова.
— А как называется то, чем вы сейчас занимаетесь?
— Я занимаюсь социальными технологиями. Это ещё не наука, это пока дисциплина. Но лет через пять её будут преподавать в вузах наряду с наукой об управлении.
— В применении к человеку производственный термин «технология» немедленно вызывает одну ассоциацию – связана с выборами и грязная.
— Да, именно в сфере выборов люди в первый раз резко почувствовали, что это — технология. Дело в том, что политический менеджмент в отличие от обыкновенного опирается не на факт, а на имидж факта. Политика факты не интересуют, его интересует имидж. Если есть имидж — никто не будет проверять факты. Имидж строится по статистическим законам, ему нет дела до конкретностей, а факт — по динамическим, он связан с конкретными обстоятельствами и конкретными людьми. Статистические законы хорошо работают там, где есть массы, много-много людей, каждый из которых мало что может сделать. Поэтому и узнали о технологиях в связи с выборами, когда в ход пошёл грязный пиар, в список стали включать однофамильцев популярных лидеров, и так далее.
— Чёрные технологии, белые технологии – шаманством отдаёт.
— Честно говоря, отдаёт криминалом. Чёрные технологии есть воровство имиджевого капитала, а значит суть мошенничество — если применять уголовный кодекс. Вопрос только в том, кто имеет политическую волю и силу применить этот кодекс.
— Если я правильно понимаю, технология — это умение чётко сформулировать цель и наметить путь, который к этой цели приведёт возможно коротко и быстро.
— Нужен рецепт, что и как делать, чтобы добиться цели. Конкретный рецепт: если хочешь получить то-то и то-то, то делай так-то и так-то. Вот и всё.
— И вы учите рецептам?
— Да.
— А компоненты этих рецептов – отдельные человеческие действия?
— Совершенно верно, причём действия, которые человек проделывает неоднократно и поэтому понимает, что это значит и как их употреблять. Новая комбинация знакомых действий — это и есть новая технология.
— В мире много школ, где этому обучают?
— Масса школ, разные подходы… Результат востребован, вот и учат. А результат, как я уже сказал, достигается быстро там, где есть статистика – тогда рецепт более надёжен.
— Длинная дорога пролегла от деловых игр, проводить которые вы начали чуть ли не первым в стране, до социальных технологий.
— Деловые игры впервые в мире начали проводиться в начале 1930-х годов ленинградцами. А я быль лишь один из тех, кто в постбрежневское время тоже приложил руку к их возрождению и популяризации в Советском Союзе. Деловые игры уверенно вышли на первый план тогда, когда стало цениться умение специалиста работать, а не справка о том, где он обучался.
— Но почему именно интенсивные курсы стали так популярны?
— Во всём мире короткое обучение вытесняет длинное. Во всём мире обучение, дающее навыки, вытесняет обучение, дающее мировоззрение и теоретические знания… Это неизбежный процесс — время ускоряется, всё меняется очень быстро, нужно успевать. И невооружённым глазом видно, что оборот капитала в области короткого образования в мире уже догоняет и обгоняет классическое.
— Что имеется ввиду под коротким образованием?
— В первую очередь, интенсивные бизнес-курсы, особенно трёхдневные, потому что именно они дают реальную возможность работающим руководителям и менеджерам пополнять своё образование — пятница, суббота и воскресенье отдаются на интенсивную учёбу.
— Но эти курсы не для выпускников школы…
— Естественно, нет. Да и дорого это для абитуриентов — во всём мире короткое образование обходится в пересчёте на один учебный час намного дороже академического. И это действительно интенсивные курсы — и для слушателей, и для преподавателей.
— И не отменяет университетского образования.
— Конечно, нет, но влияет на него — например, университетский курс во всём мире сократился как минимум на год, сократились часы, сократилась даже степень участия в обучении — введена балльная система, и трудно разобраться теперь, на каком курсе учится твой ребёнок… Наконец, тесты вытесняют сочинения… Это имеет обратную сторону: тестовая система обладает известным замечательным качеством — тест в первую очередь проверяет способность заполнять данный тест и только во вторую очередь знания, которые лежат за его рамками. Можно набить руку на заполнении тестов и с успехом проходить разные проверки. Это тоже навык — но бесполезный в отличие от полезных навыков, которые необходимы.
— Искусство управленческой борьбы - что в нём главное?
— Если коротко, то можно сформулировать так: управленческая борьба есть дальнейшее развитие борьбы физической. К ней приходят по мере развития цивилизованности — грубо говоря, уходя от «разборок». Разница здесь в том, что физическая борьба ведётся за изменение физического состояния, в том числе принадлежности, а управленческая – это борьба за роли. Вот пример — если у вас физически отнимают телефон — это разбой, а если ведётся борьба за обладание телефонным аппаратом, установленным в определённом кабинете, то есть, за то, кто будет хозяином этого кабинета, — это управленческая борьба. И это самое гуманное из человеческих искусств — чем искуснее ведётся управленческая борьба, тем меньше вреда она приносит всем сторонам. Тот, кто владеет искусством управленческой борьбы, не нуждается в грубых формах борьбы физической или в грубых формах борьбы управленческой. Скандал, крик, истерика — это всё грубые формы управленческой борьбы, граница её — рукоприкладство.
— Но инфаркты, нервные срывы, депрессия — это ведь всё может быть последствием как раз управленческой борьбы…
— Чем это искусство выше, тем меньше травм.
— Но именно с управленческой борьбой связывают такие малопривлекательные вещи, как интриги, манипулирование общественным мнением, и так далее…
— Это разные вещи, смешивать их не следует. Интрига — это стратагема, сумма приёмов, объединенных общим придуманным сценарием. Это всё сложные вещи, походя их не объяснишь, но управленцу следует в них хорошо разбираться. Менеджмент вообще лишь по форме мягкий, а по содержанию жёсткий — его главная задача предотвратить и предупредить применение грубой силы в интересах всех сторон.
— Управленческая борьба — это только часть целого?
— Это часть управленческого искусства, которая присутствует в любой деятельности. Люди ещё только планы намечают, а уже конфликтуют по поводу этих планов. Ещё дела нет — а борьба уже есть. Классические управленческие функции строятся в строгом порядке — прогнозирование, планирование, организация, координация, контроль, санкционирование и так далее. И в каждой их них обязательно присутствует управленческая борьба. Мы не можем сделать никакого социально значимого действия без того, чтобы наша власть не увеличилась или не уменьшилась, даже если мы на это внимания не обращаем.
— А каков же высший уровень этой борьбы?
— Когда её не ведут вообще. Совершенное управление в том и заключается, чтобы не попадать в положение, где будет необходимо применить приём или стратагему. Но неприменение не означает невладение. И ещё — совершенная управленческая борьба всегда этична. Первичной причиной, далеко не всегда обнаруживаемой глазом, различных управленческих ошибок является то или иное нарушение требования соблюдения этичности в собственном поведении.
— Навыкам управленческой борьбы может научиться каждый?
— В принципе да, кто лучше, кто хуже.
— И чем это может кончиться, когда умением гарантированно достигать цели кратчайшим путём будут владеть все?
— В принципе, мир идёт к тому, что один человек — одна фирма. Сами посудите, с одной стороны, крупные фирмы демонстрируют тенденции к деструктуризации, с другой — сам человек подтягивается, много чему научился, начинает соответствовать.
— Плоский мир — какая ужасная перспектива!
— Ничего страшного: представьте, что был праздник заорганизованный, где начальство определяло, как надо веселиться, а стал праздник общий, где каждый вносит в него посильную лепту. Прежние цепи разорваны, появились новые связи. Чтобы управлять ситуацией, сейчас не нужно брать почту, телеграф и телефон — высокие технологии дают власть другого уровня. Изменилось и искусство управлять, которое я и изучаю, и стараюсь научить других тому, что умею сам…
Этери Кекелидзе
Цитаты из Тарасова
- Перепрыгнуть пропасть на 98% или на 100% — это не одно и то же.
- Множество достоинств умаляет каждое из них.
- Избегайте неэтичности — она вам не друг.
- Прилагая усилия, не бойтесь потратить время на вычисление точного места их приложения. Тогда и усилия сэкономите, и проблему решите.
- Чтобы увидеть детали, нужно их разглядывать.
- Различие борьбы за прошлое, настоящее и будущее и умение вести борьбу за настоящее и будущее позволяет «оседлать» конфликты и использовать их в своих интересах.
