Здесь воздух пахнет морем и хвоей. Здесь солнце, воздух и тишина. И нет гари, которой полно в городе. Зато есть горячая вода, которая в городе сейчас редкость. И полощется на самом верху мачты флаг с эмблемой Таллиннской школы менеджеров — каждое утро его поднимает герой дня, избранный накануне всеобщим тайным голосованием. А супружескую чету Тарасовых, руководителей этой знаменитой школы, которая организовала летний бизнес-лагерь для детей от 12 до 16 лет, зовут вовсе не Владимир и Хелле, а Дик и Джейн. И всех остальных — ребят и инструкторов — тоже не так, как в жизни, а звучно и необычно: Роланд и Николь, Икар и Катрин, Митчел и Софи, к примеру. И живут все эти сто с лишним человек в двух суверенных государствах — Land и Объединённые Штаты Бизнесменов, где вся жизнь — игра. Потому что, по точному определению Дианы, которая на самом деле Даша Кельдер, игра эта и есть самая настоящая жизнь.
Накануне убили президента. То есть, конечно, не убили, а просто порвали бумажную цепь, что висела у него на шее. Но президента не стало. Не сдюжил президент с властью, данной ему народом. Или просто был заговор — откровенно говоря, я до конца не вникла. Потому что вникнуть можно тогда, когда две недели здесь поживёшь и на собственной шкуре почувствуешь, что такое нажить капитал и вложить его в крупное дело. Или потерпеть банкротство. Или производство какое-то наладить, дабы укрепить экономическую мощь своего государства. Или сыграть тонкую политическую игру. Или не сыграть и провалиться с треском. И даже с риском для жизни, которая здесь — игра.
Потрясающий у этой игры эффект: в неё играют с утра до вечера, две недели кряду (впрочем, никто не заставляет: не нравится — можешь загорать и заниматься спортом, не ходить ни на какие лекции, вообще ничего не делать, а только звонить родителям в Таллинн), а заговоришь с ними об игре — и такой серьезный выходит разговор, будто здесь не детский бизнес-лагерь, а школа жизни между лесом и морем.
Сидим за столиком столовой. Ужин уже закончен. Аукцион масок ещё не начался. А потом ещё карнавал, спектакль силами инструкторов, дискотека, которую проводит один из лучших таллиннских диск-жокеев — у него тоже есть игровое имя, но все знают как Алексея Никонорова, знакомого по «Радио Таллинн». Словом, времени у нас не так много. Их семеро. А я одна против Кости Позднякова, Дениса Стрекалова, Саши Гуляева, Маши Апананской, Даши Кельдер, Григория Утгофа, Всеволода Фетисова. У них на груди – значки с именами, и так мне уже легче их различать: Митчел, Икар, Филипп, Юта, Диана, Симон, Роланд. Я уже знаю, что солидное жюри, учтя мнение всех собравшихся, удостоило Икара и Юту титулов Мистер и Леди Менеджер, а Филиппа — приза зрительских симпатий. Я знаю, что Диана готовит к карнавалу какой-то потрясающий костюм (чуть позже она выступит в роли Смерти, супруги Джека-Потрошителя, и получит первый приз). Я знаю, что Симон был президентом, но, кажется, убили не его, а другого президента. Я знаю, что Роланд обнаружил в лагере такой потрясающий бизнес-талант, что его даже пригласили на настоящую работу. Я знаю, как здорово они играют. Но пока не знаю, как они думают. И это мне страшно интересно. Мне интересно, бывают ли неправы учителя в той общеобразовательной школе, где они учатся. О да, сколько угодно. А бывают ли неправы они сами? Вообразите себе, тоже. А случалось ли так, что учитель признал свою неправоту? Пожалуй, нет, не было. Лишь Симон вспоминает, что и такое — было. А вслед за ним ещё кто-то. А здесь, в лагере, случались недоразумения с инструкторами, например? Натыкаюсь на недоумённые взгляды и чувству, что вопрос мимо: здесь — игра, и она по всем правилам. А не скучноваты ли какие-то из этих деловых игр? Нет-нет, бывает другое: сделал себе солидное состояние, а меняльная контора установила такой курс, что пачка денег ничего не стоит. А почему бы им самим не открыть меняльные конторы? Это не так просто: надо иметь деньги, а у некоторых их мало. И что же, государство на вас давит? Никто здесь не давит, просто не у всех получается. Значит, никто не виноват? Нет, бизнес-шоп всё же устанавливает завышенный курс. И обидно, что весь бизнес впустую? Нет, не обидно, потому что даже потери на пользу — вряд ли повторишь такие ошибки, уже научен опытом. Вы стали здесь взрослее? Во всяком случае, знаем, что может случиться в жизни. Но жизнь — это не только бизнес, а? Но деловые ситуации бывают у всех. В бизнес чего больше требует — жесткости, хитрости, изворотливости? Наверное, знания возможных ситуаций, ну, изворотливости и хитрости тоже. И что же, всем здесь хватает хитрости? Вроде, всем, лишь Симон отрицательно качает головой: он слишком доверчив, потому его часто обманывают. А что, не бывает честных бизнесменов? Бывают, но рассчитывать на это не приходится. Бывают ли в бизнесе друзья или только партнёры? Здесь, в лагере, учат, что не очень полезно брать друзей в партнёры — от этого дружеские отношения могут испортиться…
Я умышленно ничего не приглаживаю и стараюсь передать разговор так, как он протекал. У всех моих собеседников родители — бизнесмены. Это понятно: лагерь детям оплачивают всё же они, поэтому подбирают детям такой вид летнего отдыха, какой самим понятнее и ближе. Проще говоря, тот, что кажется разумнее. Но некоторые ребята решение поехать в бизнес-лагерь приняли сами. Например, Роланд: прочитал в газете объявление — перспектива показалась заманчивой. И не просчитался: ни одна лекция, ни одна бизнес-игра не была для него лишней, необязательной, ненужной. «Вы будете поступать в бизнес-колледж к Тарасовым, Роланд?» — «Туда принимают только после десятого класса. У меня ещё есть время подумать. Но, в общем, мне было бы это интересно».
Я ничего не понимаю про бизнес и ничего не смыслю в бизнес-обучении. Но смею надеяться, кое-что знаю про жизнь. Мне понравились эти ребята, которые хотят действовать. А ещё — думать. Хотя на дворе лето, и это скучное дело можно отложить. Мне понравилось, что они хотят подготовиться к своему завтра уже сегодня. А ещё мне понравились их родители, хоть ни одного из них я не знаю. Зато они знают (или хотя бы догадываются), в чём нуждаются их дети. Конечно, летом нужно выехать из города, подышать свежим воздухом и хоть на какое-то время сменить обстановку. И летний лагерь даёт такую прекрасную возможность. Конечно, им неплохо поучиться чему-нибудь полезному. И где это сделать лучше, чем в бизнес-лагере, где ребят учат через игру, и это совсем не утомительно. Ино самое главное — их учат не чему-нибудь, а тому, без чего они просто не смогут жить, потому что бизнес-лагерь не роскошь, а то, что необходимо сегодня — как элемент грамотности, которая приобретается именно здесь. Той бизнес-грамотности, которой не имело предыдущее поколение, отчего и переживает такие трагедии.
Об этом мы говорили с Владимиром Тарасовым в последний день, когда ребятам было уже не до игр, и надо было ещё пройти собеседование. Разумеется, не всем, а только тем, кто хотел получить сертификат. Но захотелось большинству, и они обдумывали свои ответы. И лица были сосредоточены. И немного печальны перед разлукой.
— Как вы думаете, почему им было так интересно здесь? — спрашивала я на прощание у Владимира Тарасова.
— Прежде всего потому, что бизнес-лагерь фактически устроен так, что воспроизводит реальную жизнь, но в убыстренном темпе. Здесь такое же расслоение, как и в обществе: кто-то становится богатым, кто-то бедным, кто-то выпадает из общества — и это тоже есть, кто-то занимается политикой. Детский менталитет ведь близок к взрослому, поэтому и воспроизводятся те же типы конфликтов: по собственности, по государственным отношениям. Ведь что у нас в игровых государствах произошло? Набрали кредитов, выплатили зарплату чиновникам, потратили на шоколад, на пепси и прочее, а в результате счета граждан оказались замороженными, потому что государство не смогло выплатить кредиты, которые проели чиновники. В общем, у детей получается примерно то же, что и в реальной жизни. Но здесь они быстрее проходят все эти болезни. И человек приобретает опыт убыстренно, а в настоящей жизни гораздо дольше. Но есть ещё один аспект. Все дети здесь из Эстонии. В основном, из Таллинна. Таллинн — город маленький. И эти дети — те люди, которые реально будут иметь дела друг с другом. Они узнают здесь и сильные, и слабые стороны друг друга, а значит, любые дела между ними будут более надёжными. Потому что совсем не обязательно иметь идеального партнёра — важно хорошо знать его сильные и слабые стороны. Тогда можно взаимодействовать гораздо лучше, чем если всё неожиданно. И нет более прочного знания, чем знание делового партнёра с детства. И те связи, которые завязались здесь, будут продолжаться всю жизнь, что укрепит общий русский бизнес в Эстонии. Конечно, тот, кто включается в эту систему через бизнес-лагеря, как бы становится на ступеньку эскалатора, хоть и не быстро идущего вверх, но — идущего. В отличие от те, кто не был в бизнес-лагере. Но есть ещё один немаловажный аспект. К нам приходят, в основном, дети из среднего класса. Из них курят не более десяти процентов. Как ни странно, потому что у нас курение рекламируется по телевидению, в отличии от цивилизованных стран. Это очень существенный элемент. Есть обратная связь: с одной стороны, в среднем классе курят существенно меньше, чем в бедном, с другой стороны, курение приводит и к бедности, как и другие дурные манеры. В нашем лагере только десять процентов детей не вписываются из-за дурных манер и курения, а в следующем году мы сделаем ограничение и подрежем этот процент. Так что бизнес-лагерь — это ещё и возможность культурно приподняться и обособиться. Родителей это беспокоит — они хотят избежать влияния дурной среды. И появляется возможность решить проблему общения со сверстниками не по двору и не в школе, потому что элитные школы у нас ещё не такое частое явление. Дети получают приличную среду, в которой очень нуждаются, что, поверьте, очень важно.
Вот это как раз то, в чём меня совершенно не нужно убеждать. Потому что ребёнок может стать или не стать бизнесменом — это, в конце концов, его личный выбор. Но без среды, в которой он растёт, обойтись невозможно. Увы, сегодня в дефиците именно нормальное человеческое окружение. Впрочем, это читатель знает не хуже нас с Тарасовым. Поэтому здесь я прерву рассказ о бизнес-лагере, сожалея вместе с ребятами, что первая смена уже закончилась. Но радуясь тому, что через несколько дней начнётся вторая смена.
Накануне убили президента. То есть, конечно, не убили, а просто порвали бумажную цепь, что висела у него на шее. Но президента не стало. Не сдюжил президент с властью, данной ему народом. Или просто был заговор — откровенно говоря, я до конца не вникла. Потому что вникнуть можно тогда, когда две недели здесь поживёшь и на собственной шкуре почувствуешь, что такое нажить капитал и вложить его в крупное дело. Или потерпеть банкротство. Или производство какое-то наладить, дабы укрепить экономическую мощь своего государства. Или сыграть тонкую политическую игру. Или не сыграть и провалиться с треском. И даже с риском для жизни, которая здесь — игра.
Потрясающий у этой игры эффект: в неё играют с утра до вечера, две недели кряду (впрочем, никто не заставляет: не нравится — можешь загорать и заниматься спортом, не ходить ни на какие лекции, вообще ничего не делать, а только звонить родителям в Таллинн), а заговоришь с ними об игре — и такой серьезный выходит разговор, будто здесь не детский бизнес-лагерь, а школа жизни между лесом и морем.
Сидим за столиком столовой. Ужин уже закончен. Аукцион масок ещё не начался. А потом ещё карнавал, спектакль силами инструкторов, дискотека, которую проводит один из лучших таллиннских диск-жокеев — у него тоже есть игровое имя, но все знают как Алексея Никонорова, знакомого по «Радио Таллинн». Словом, времени у нас не так много. Их семеро. А я одна против Кости Позднякова, Дениса Стрекалова, Саши Гуляева, Маши Апананской, Даши Кельдер, Григория Утгофа, Всеволода Фетисова. У них на груди – значки с именами, и так мне уже легче их различать: Митчел, Икар, Филипп, Юта, Диана, Симон, Роланд. Я уже знаю, что солидное жюри, учтя мнение всех собравшихся, удостоило Икара и Юту титулов Мистер и Леди Менеджер, а Филиппа — приза зрительских симпатий. Я знаю, что Диана готовит к карнавалу какой-то потрясающий костюм (чуть позже она выступит в роли Смерти, супруги Джека-Потрошителя, и получит первый приз). Я знаю, что Симон был президентом, но, кажется, убили не его, а другого президента. Я знаю, что Роланд обнаружил в лагере такой потрясающий бизнес-талант, что его даже пригласили на настоящую работу. Я знаю, как здорово они играют. Но пока не знаю, как они думают. И это мне страшно интересно. Мне интересно, бывают ли неправы учителя в той общеобразовательной школе, где они учатся. О да, сколько угодно. А бывают ли неправы они сами? Вообразите себе, тоже. А случалось ли так, что учитель признал свою неправоту? Пожалуй, нет, не было. Лишь Симон вспоминает, что и такое — было. А вслед за ним ещё кто-то. А здесь, в лагере, случались недоразумения с инструкторами, например? Натыкаюсь на недоумённые взгляды и чувству, что вопрос мимо: здесь — игра, и она по всем правилам. А не скучноваты ли какие-то из этих деловых игр? Нет-нет, бывает другое: сделал себе солидное состояние, а меняльная контора установила такой курс, что пачка денег ничего не стоит. А почему бы им самим не открыть меняльные конторы? Это не так просто: надо иметь деньги, а у некоторых их мало. И что же, государство на вас давит? Никто здесь не давит, просто не у всех получается. Значит, никто не виноват? Нет, бизнес-шоп всё же устанавливает завышенный курс. И обидно, что весь бизнес впустую? Нет, не обидно, потому что даже потери на пользу — вряд ли повторишь такие ошибки, уже научен опытом. Вы стали здесь взрослее? Во всяком случае, знаем, что может случиться в жизни. Но жизнь — это не только бизнес, а? Но деловые ситуации бывают у всех. В бизнес чего больше требует — жесткости, хитрости, изворотливости? Наверное, знания возможных ситуаций, ну, изворотливости и хитрости тоже. И что же, всем здесь хватает хитрости? Вроде, всем, лишь Симон отрицательно качает головой: он слишком доверчив, потому его часто обманывают. А что, не бывает честных бизнесменов? Бывают, но рассчитывать на это не приходится. Бывают ли в бизнесе друзья или только партнёры? Здесь, в лагере, учат, что не очень полезно брать друзей в партнёры — от этого дружеские отношения могут испортиться…
Я умышленно ничего не приглаживаю и стараюсь передать разговор так, как он протекал. У всех моих собеседников родители — бизнесмены. Это понятно: лагерь детям оплачивают всё же они, поэтому подбирают детям такой вид летнего отдыха, какой самим понятнее и ближе. Проще говоря, тот, что кажется разумнее. Но некоторые ребята решение поехать в бизнес-лагерь приняли сами. Например, Роланд: прочитал в газете объявление — перспектива показалась заманчивой. И не просчитался: ни одна лекция, ни одна бизнес-игра не была для него лишней, необязательной, ненужной. «Вы будете поступать в бизнес-колледж к Тарасовым, Роланд?» — «Туда принимают только после десятого класса. У меня ещё есть время подумать. Но, в общем, мне было бы это интересно».
Я ничего не понимаю про бизнес и ничего не смыслю в бизнес-обучении. Но смею надеяться, кое-что знаю про жизнь. Мне понравились эти ребята, которые хотят действовать. А ещё — думать. Хотя на дворе лето, и это скучное дело можно отложить. Мне понравилось, что они хотят подготовиться к своему завтра уже сегодня. А ещё мне понравились их родители, хоть ни одного из них я не знаю. Зато они знают (или хотя бы догадываются), в чём нуждаются их дети. Конечно, летом нужно выехать из города, подышать свежим воздухом и хоть на какое-то время сменить обстановку. И летний лагерь даёт такую прекрасную возможность. Конечно, им неплохо поучиться чему-нибудь полезному. И где это сделать лучше, чем в бизнес-лагере, где ребят учат через игру, и это совсем не утомительно. Ино самое главное — их учат не чему-нибудь, а тому, без чего они просто не смогут жить, потому что бизнес-лагерь не роскошь, а то, что необходимо сегодня — как элемент грамотности, которая приобретается именно здесь. Той бизнес-грамотности, которой не имело предыдущее поколение, отчего и переживает такие трагедии.
Об этом мы говорили с Владимиром Тарасовым в последний день, когда ребятам было уже не до игр, и надо было ещё пройти собеседование. Разумеется, не всем, а только тем, кто хотел получить сертификат. Но захотелось большинству, и они обдумывали свои ответы. И лица были сосредоточены. И немного печальны перед разлукой.
— Как вы думаете, почему им было так интересно здесь? — спрашивала я на прощание у Владимира Тарасова.
— Прежде всего потому, что бизнес-лагерь фактически устроен так, что воспроизводит реальную жизнь, но в убыстренном темпе. Здесь такое же расслоение, как и в обществе: кто-то становится богатым, кто-то бедным, кто-то выпадает из общества — и это тоже есть, кто-то занимается политикой. Детский менталитет ведь близок к взрослому, поэтому и воспроизводятся те же типы конфликтов: по собственности, по государственным отношениям. Ведь что у нас в игровых государствах произошло? Набрали кредитов, выплатили зарплату чиновникам, потратили на шоколад, на пепси и прочее, а в результате счета граждан оказались замороженными, потому что государство не смогло выплатить кредиты, которые проели чиновники. В общем, у детей получается примерно то же, что и в реальной жизни. Но здесь они быстрее проходят все эти болезни. И человек приобретает опыт убыстренно, а в настоящей жизни гораздо дольше. Но есть ещё один аспект. Все дети здесь из Эстонии. В основном, из Таллинна. Таллинн — город маленький. И эти дети — те люди, которые реально будут иметь дела друг с другом. Они узнают здесь и сильные, и слабые стороны друг друга, а значит, любые дела между ними будут более надёжными. Потому что совсем не обязательно иметь идеального партнёра — важно хорошо знать его сильные и слабые стороны. Тогда можно взаимодействовать гораздо лучше, чем если всё неожиданно. И нет более прочного знания, чем знание делового партнёра с детства. И те связи, которые завязались здесь, будут продолжаться всю жизнь, что укрепит общий русский бизнес в Эстонии. Конечно, тот, кто включается в эту систему через бизнес-лагеря, как бы становится на ступеньку эскалатора, хоть и не быстро идущего вверх, но — идущего. В отличие от те, кто не был в бизнес-лагере. Но есть ещё один немаловажный аспект. К нам приходят, в основном, дети из среднего класса. Из них курят не более десяти процентов. Как ни странно, потому что у нас курение рекламируется по телевидению, в отличии от цивилизованных стран. Это очень существенный элемент. Есть обратная связь: с одной стороны, в среднем классе курят существенно меньше, чем в бедном, с другой стороны, курение приводит и к бедности, как и другие дурные манеры. В нашем лагере только десять процентов детей не вписываются из-за дурных манер и курения, а в следующем году мы сделаем ограничение и подрежем этот процент. Так что бизнес-лагерь — это ещё и возможность культурно приподняться и обособиться. Родителей это беспокоит — они хотят избежать влияния дурной среды. И появляется возможность решить проблему общения со сверстниками не по двору и не в школе, потому что элитные школы у нас ещё не такое частое явление. Дети получают приличную среду, в которой очень нуждаются, что, поверьте, очень важно.
Вот это как раз то, в чём меня совершенно не нужно убеждать. Потому что ребёнок может стать или не стать бизнесменом — это, в конце концов, его личный выбор. Но без среды, в которой он растёт, обойтись невозможно. Увы, сегодня в дефиците именно нормальное человеческое окружение. Впрочем, это читатель знает не хуже нас с Тарасовым. Поэтому здесь я прерву рассказ о бизнес-лагере, сожалея вместе с ребятами, что первая смена уже закончилась. Но радуясь тому, что через несколько дней начнётся вторая смена.
Элла Аграновская
